В отсутствии законодательного регулирования этот проект по сбору генетического материала может нарушить биобезопасность страны Поделиться
Сразу после начала частичной мобилизации российские мужчины начали активно замораживать свою сперму «на всякий случай», чтобы при ранении или гибели жены и вдовы могли воспользоваться их биоматериалом. Об этом без конца шли репортажи по телевизору, есть сотни ссылок на публикации в СМИ. Прошло девять месяцев. Мы попытались выяснить, а где же та сперма, что была сдана? Что все-таки с ней стало? И насколько надежно получить от нее необходимый результат?
Когда явление стало массовым, была выдвинута инициатива по созданию бесплатного криобанка. Прогнозировали, что к решению этого вопроса может подключиться даже Минздрав — ввиду актуальности явления и с целью минимизации дальнейших демографических потерь.
Публиковали даже статистику, что если до начала частичной мобилизации к услугам по криоконсервации спермы прибегало в среднем 20-25 пациентов в месяц, то с конца сентября 2022 года пошёл сплошной поток — до десяти человек в день. «В некоторых клиниках спрос на процедуру вырос в тридцать раз», — анонимно рассказали сотрудники.
Акцию планировали проводить до конца 2022-го, однако спрос на нее оказался таким огромным, что в некоторых городах мест в криохранилищах почти не осталось. Получается, что, по самым скромным подсчётам, сегодня законсервированы и «спят» в жидком азоте при температуре -196 градусов половые клетки десятков тысяч российских мужчин…
Собирать генетический материал, по словам президента Российской ассоциации репродукции человека (РАРЧ) Владислав Корсак, можно было в том числе в боевых условиях: «Получить материал в полевых условиях можно без проблем. Места для организации сбора спермы есть – медпункты, госпиталя».
Но самая главная проблема заключается не в сборе, а в доставке до места дальнейшего хранения. И вот с этим, как считал эксперт, могли возникнуть проблемы. «Я не думаю, что те медицинские структуры, которые обслуживают нужды военных, смогут создать эти условия и довести материал до банка в нужные сроки, которые сжаты».
Понятное дело, что это означает: гораздо лучше было сдавать свой генетический материал заранее, ещё до отправки на СВО в специализированных медицинских учреждениях. В Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, ряде других городов России владельцы частных клиник патриотично предлагали свои услуги по замораживанию сперматозоидов военнослужащих на бесплатной основе. Обещали хранить до момента, когда те могут пригодиться. То есть, возможно, через годы.
Но консервация и криохранение на самом деле – дорогое удовольствие. Мы пробежались по ценам в частных клиниках, и оказалось, что в среднем хранить свою сперму в месяц обойдётся в районе 2-3 тысяч рублей, в год порядка 8-10 тысяч, за пять лет — 30 тысяч. Не все граждане, особенно в регионах, могут позволить себе такие траты.
Естественно, что многие бизнесмены загорелись идеей помочь стране, но на голом энтузиазме бизнес не построишь. Выгода должна быть. Но в чем?
Ведь официальные ведомства к этому проекту так и не подключились (хотя заявления такие и делались), в бюджете на это дело средства выделены не были.
Одно дело, когда государство берет на себя подобные обязательства и финансирует проект, и совсем другое, когда тот отдан на откуп неизвестно кому и на непонятных условиях. Что подписывали мужчины при сдаче биоматериала? Вчитывались ли в текст договора? Приходили ли на встречу с юристами?
Как они смогут проверить, что их сперма ждёт своего часа в холодильнике, а не используется, к примеру, в качестве донорского материала? Не отправилась за границу для исследований или с целью перепродажи — согласно российскому законодательству, такое вполне возможно.
«По большому счету под прикрытием такого благого дела, как хранение спермы военнослужащих, можно совершенно бесконтрольно (так как этот вопрос толком не регулируется) и бесплатно создать генетический банк данных и в перспективе заработать на этом огромное состояние», — на условиях анонимности рассказали «МК» специалисты.
«Долго хранить сперму собственно для ЭКО — нет технологий. Ни о каких годах или десятилетиях речь идти не может. С целью оплодотворения она должна быть использована как можно быстрее.
При криоконсервации проблема состоит ещё и в том, что живых сперматозоидов со временем не остаётся. Да, чисто физически содержать сперму в жидком азоте можно вечность, но это бессмысленно и затратно, ещё и оборудование в РФ мы не сами обслуживаем, а иностранные фирмы, а сейчас везде санкции».
***
Одно дело, когда человек платит за услугу, он может «заказывать музыку» и контролировать качество выполнения, а вот дареному коню в зубы не смотрят. Да, россиянам, сдавшим сперму, можно втереть, что угодно, они поверят в самые благие намерения.
Но у самих частных репродуктивных клиник-то в чем профит?
Прошло девять месяцев. На сегодняшний день из СМИ известно только об одном случае, когда женщина из Красноуфимска обратилась в криобанк с просьбой использовать сперму, которую супруг успел заморозить перед отправкой на СВО, где через месяц погиб.
«Ванечка всегда мечтал о ребенке. Он говорил: давай, я вернусь, а ты с животом меня встречай, — рассказала его жена сквозь слезы. — Я бы очень хотела, чтобы у меня всё получилось, и у нас родился ребёночек».
Однако дальнейшего развития эта новость не получила.
И что дальше? Ведь речь на самом деле идёт о биобезопасности государства и будущих поколений.
Проблемы контроля и регулирования в сфере рынка внутренних репродуктивных технологий, торговли биоматериалами и фетальными тканями (стволовые клетки, происходящие от плода и получаемые из абортивного материала — Авт.) мы попросили прокомментировать Александра Мохова, доктора юридических наук, профессора, специалиста по вопросам правового регулирования медицинской деятельности:
«Отсутствие регулирования ведет к формированию «серого рынка». Это многих устраивает на самом деле. Должны быть понятные нормы: дозволения, ограничения, запреты. Их необходимо сформулировать именно в Федеральном законе или законах. Однако, кроме отдельных громких заявлений, ничего не происходит.
Если нет урегулированной сферы деятельности, области оборота, обращения отдельных, особых объектов – то нечего и контролировать…
Теневой оборот половыми клетками действительно существует, в том числе и их трансграничное перемещение. На этом зарабатываются огромные деньги. Периодически возникают отдельные скандалы, а затем снова тишина.
— Что можете сказать о репродуктивном рынке в России сегодня? Ведь все это делается для того, чтобы минимизировать наши демографические проблемы.
— Я считаю, что на первом месте в этой сфере должны быть решение вопросов охраны репродуктивного здоровья народа. Здесь, как мы видим, наблюдается ряд серьезных и организационных, и правовых проблем. Начнем с того, что мы до настоящего времени даже не имеем отправного понятия, что есть репродуктивное здоровье. Нет отправных положений на уровне федерального закона – нет и охраны репродуктивного здоровья. У нас все свелось к практике применения отдельных репродуктивных, а также контррепродуктивных технологий.
Сразу обращу ваше внимание на подмены и манипуляции. Речь якобы идет о понятии «лечение». Но лечения здесь нет. Как была, скажем, женщина бесплодна, так и осталась после применения вспомогательной репродуктивной технологии (ВТР). Достигается определенный результат, но не излечивается бесплодие.
Если женщина пожелает снова родить ребенка – ей снова придется воспользоваться ВРТ. Подавляющее большинство контррпродуктивных технологий наносит непоправимый вред здоровью физических лиц, снижает репродуктивный потенциал нации, то есть представляет реальную угрозу для демографической, ментальной безопасности. Но профилактикой и, собственно, лечением заболеваний репродуктивной сферы заниматься невыгодно. А широкая практика применения ВРТ – выгодна, и даже очень!
— А как же биобезопасность страны? К чему может привести тот же бесконтрольный сбор генетического материала? Помню, в прошлом году много говорили о том, что мы будем неуклонно бдить за нашей биобезопасностью на самом высоком уровне.
— Насколько я наблюдаю, на эту тему пока наложен мораторий. Хотя в прошлом году она действительно активно обсуждалась.
— Что бы вы могли бы сказать о предложении военнослужащим хранить их биологические материалы неограниченно долго и бесплатно?
— И к этой теме в прошлом году было приковано большое внимание. Но в принципе биоматериалы действительно могут собираться для каких-то целей, в том числе для вывоза за границу. В
се происходит на основе информированного согласия. Могут вывозить, могут использовать для интересов науки — а уже дальше не отследишь, что с этим происходит даже в нашей стране, не то, что за ее пределами.
Под идеей заботы о семьях военнослужащих в очередной раз проталкивается бизнес-схема: собрать как можно больше половых клеток для хранения и последующего использования, в том числе, не исключено, сделок купли-продажи. Без определённых законом границ этого делать, разумеется, нельзя. Сегодня невозможно отследить: кто и сколько изъял половых клеток, сколько из них не использовалось, сколько было передано третьим лицам и на каком основании.
