Ночной перелёт не помешал хорошо выступить на стартовом этапе Гран-при России в Магнитогорске. Об этом в интервью RT рассказал Григорий Фёдоров, одним из первых квалифицировавшийся в финал турнира серии. По словам фигуриста, он впервые в карьере совершил два больших авиапутешествия с разницей в неделю, хотя изначально этого не планировал. 20-летний подопечный Светланы Соколовской также объяснил, почему не любит вращения, рассказал, какой четверной хочет включить в своим программы и отметил, что работать на публику начинает только после того, как заканчивает с прыжками.
— С чем связано решение отстреляться на первых двух этапах Гран-при России из пяти?
— На самом деле я хотел стартовать лишь на одном из них, так как раньше не бывал в Магнитогорске и Красноярске — тех городах, где проводились этапы. Выступать на протяжении двух недель подряд в мои планы точно не входило. Уверенности в том, что готов к этому, не было. Поэтому больше рассчитывал, что вторым моим стартом станет домашний этап в Москве, либо последний — в Омске. Но вышло вот так.
— В Магнитогорск вам пришлось добираться ночным рейсом, то есть, фактически перед выступлением толком не спали. Каким образом удалось восстановиться настолько быстро, чтобы на первом же старте сезона пойти на три четверных прыжка в произвольной программе?
— Не сказал бы, что это было сложно. Во всяком случае я не ощутил неудобств, связанных с перелётом. Правда, пришлось пожертвовать жеребьёвкой — как только мы добрались до отеля, сразу лёг спать в номере. Потом пошёл на тренировку, она прошла просто отлично. На самом деле два больших перелёта подряд у меня в карьере впервые, поэтому было даже интересно, как организм с этим справится. В итоге всё оказалось не так страшно.
— Сколько времени по ощущениям вам требуется на то, чтобы в полную силу выступить на соревнованиях и успеть полноценно подготовиться к следующему соревновательному прокату?
— Немного. Два-три дня отдыха, и я снова готов к нагрузкам. Восстановиться психологически, конечно, сложнее — иногда после особенно ответственных стартов на это уходит неделя.
— Вы настолько уверенно и хорошо смотритесь во время исполнения четверных прыжков, что со стороны вообще не возникает ощущения, что они доставляют вам проблемы. Есть ли в произвольной программе элемент, за который особенно переживаете?
— Какого-то конкретного нет. Обычно хочется, чтобы в целом программа была выполнена без срывов. Не буду скрывать, прыгать мне нравится больше. Это такое, чисто адреналиновое удовольствие. С вращениями у меня пока сложнее. Не люблю их. Поэтому стараюсь не забывать в процессе катания, держу под повышенным контролем.
— А почему не любите вращаться?
— Голова слишком сильно кружится.
— Получается, вращение — это такой элемент, к которому, как и к прыжкам, нужно иметь определённую склонность?
— Да нет, это всё нарабатывается достаточно монотонной работой. Приходишь на тренировку, попрыгал, и потом вращаешься, вращаешься, вращаешься. Для меня это особенно актуально, раз уж все говорят о том, что прыжки получаются у меня лучше.
Алиса Двоеглазова не оставила шансов конкуренткам на этапе Гран-при России по фигурному катанию. Ученица Этери Тутберидзе хоть и…
— Вы тренируетесь на одном льду с Марком Кондратюком и со стороны ваше соперничество выглядит таким междусобойчиком друзей-товарищей. Словно для вас обоих вообще не имеет значения, кто становится первым, а кто вторым.
— Для меня это имеет значение. Думаю, что и для Кондратюка тоже. Например, в Магнитогорске я не слишком вслушивался в оценки, но в целом понимал: если Марк откатает свою произвольную чисто, он у меня выиграл, потому что у него сложнее контент. Другой вопрос, что, выходя на лёд, я не знал, как именно Марк откатал свою программу.
— Вы планируете усложнить прыжки так, чтобы не уступать в базовой оценке тем, с кем соревнуетесь?
— Была такая мысль. Хочется добавить четверной лутц в короткую программу, и ещё один — в произвольную.
— По ходу выступления вы очень много контактируете с залом, да и сами программы выстроены таким образом, чтобы вызвать ответную реакцию трибун. Такое взаимодействие можно отработать на тренировках, или оно всегда становится в процессе катания импровизацией?
— Я думаю, с годами действительно можно научиться в какой-то степени управлять залом. Сейчас же это взаимодействие просто приносит мне удовольствие.
— Как любит говорить Тамара Москвина «сделал элемент, покажи красивый выезд, чтобы публика успела в полной мере насладиться увиденным, оценить, поаплодировать». Вы ждёте на льду подобной реакции от трибун?
— Конечно. В конце концов, в этом заключается одна из моих главных задач — работать на публику. Есть отклик — значит, свою работу я делаю хорошо.
— Но ведь это сильно отвлекает от четверных прыжков?
— Конечно. Скажу вам горькую правду фигурного катания: та часть программы, которая ориентирована на работу со зрителем, начинается у нас уже после того, как все четверные выполнены. Пусть фигуристы и не слишком любят об этом упоминать.
— Какие задачи вы ставите перед собой в этом году?
— Честно говоря, хотелось бы улучшить свои результаты в сравнении с предыдущим сезоном.
— А как нужно откатать программу, чтобы вы сами себе сказали: «Я молодец!»
— Выполнить все без исключения элементы без серьёзных ошибок.
