«Маша впала в тяжелую депрессию, лечилась»
27 апреля стало известно о смерти вдовы петербургского скульптора Романа Шустрова, автора памятника погибшим от коронавируса медикам. Женщина покончила собой в собственной квартире. Марии Касьяненко было 35 лет.
По словам знакомых, погибшая находилась в длительной депрессии после смерти супруга. Плюс ко всему, Мария тяжело переживала скандал, связанный с губернатором Санкт-Петербурга, который провел церемонию открытия памятника без ведома инициаторов мемориала.
А некоторое время назад пользователи Сети обрушились с травлей на организаторов установки бронзового «Печального ангела», в том числе досталось и вдове Шустрова.
О трагедии Марии Касьяненко рассказали знакомые погибшей.
Скульптор Роман Шустров скончался от коронавируса около года назад в возрасте 60 лет. Он являлся автором трех бронзовых петербургских ангелов, установленных в городе на Неве.
Один из памятников Шустрова поставили в память о погибших от коронавируса медиках. Открытие «Печального ангела» в Петербурге в начале марта вызвало громкий скандал. Авторы мемориала анонсировали открытие «Ангела» на 4 марта, а губернатор Петербурга Александр Беглов провел церемонию на день раньше. По словам чиновника, на открытие его пригласила вдова скульптора Шустрова. Позже выяснилось, что Марию Касьяненко обманули: ее приглашали лишь встретиться и поговорить об открытии, а не на само открытие. Авторы идеи тогда обвинили главу города в попытке присвоить себе заслуги, в неприличном поведении.
Ирина Маслова, одна из авторов инициативной группы по созданию памятника «Печальный ангел», рассказала, какие события предшествовали уходу из жизни Марии Касьяненко.
— Я не знаю никаких подробностей, как и что случилось с Марией. Утром прочитала в Сети сообщение об ее гибели, — начала Ирина Маслова.
— Говорят, она пребывала в депрессии после смерти супруга?
— Могу сказать только, что для нее смерть мужа стало огромной потерей. Когда мы с Машей познакомились, я заметила у нее абсолютно потухшие глаза. У них с Ромой была неземная и земная любовь. Она была по-настоящему за мужем. Он был для нее самым лучшим.
— Когда вы виделись с Марией последний раз?
— 4 марта, в день, когда открывали памятник. Вот тогда я заметила, что ее глаза оживились. А потом началась травля в Сети из-за памятника, неприятно было это читать.
— Кто устроил травлю?
— Нашлись люди, которым не понравился памятник. Это обычные пользователи Сети. Диванные критики решили, что с ними лично не посоветовались, не пришли к ним домой, не поклонились в ноги, не спросили разрешения.
— Марии тоже писали нелицеприятные вещи?
— Да. Всем, кто принимал участие в открытии памятника, писали отвратительные комментарии.
— Она переживала из-за этого?
— Помню, после скандала с Бегловым, она сразу позвонила мне, стала извиняться: «Прости, я подвела вас». Мы все ее успокаивали, убеждали: «Забей, вины твоей здесь нет!» И вроде та ситуация утряслась. Но когда памятник, созданный руками твоего любимого мужа, оскорбляют, это тяжело. Представляю, каково ей было.
— Могло это подкосить Марию?
— Думаю, могло. Я ведь с Машей созванивались три дня назад. Многие мои знакомые хотели иметь дома маленькую фигурку ангела, просили об этом и врачи одной больницы. Мы с Машей говорили на эту тему, она сказала, что несколько штук готовы, она может привезти. Но не случилось.
по теме
Рассказали о ситуации с Марией и другие ее знакомые.
Наталия Вяль: «Трагедии Марии предшествовала только смерть ее мужа Ромы. Не ищите горяченького к таким скорбным новостям. Неужели надо объяснять это взрослым людям? Больно же».
Ян Антонышев: «Мы общались с Машей на выставке, где висела моя картинка, посвящённая Роману Шустрову. Я заметил, как Маше трудно было даже смотреть на его изображение. Она как будто в другом измерении уже находилась».
Елена Прудовская: «После смерти мужа у Маши уже ничего нормально не было. Она впала в тяжелую депрессию, лечилась. Но на людях держалась идеально. Вежливо и приветливо.
Человек всегда одинок в своем горе. Друзья расходятся, а она остается одна. Сильнее Роминой смерти ее ничто не могло подкосить.
Мы переписывались в ночь ее гибели. Про стихи говорили. Фотографиями обменивались. А потом ее накрыло горем. Все. Так бывает. К этому не надо готовиться, записки оставлять. Даже следствию все ясно. Квартиру не опечатали. Хоронить можно сразу после вскрытия. У них нет вопросов».
